У нас тута и остров посередке реки имеется, а на ем скит разрушенный. Сказывают, там раньше дайны жили, которые от мирских сует в отшельники подались. Молились помаленьку, рыбку ловили, огородик свой вели, боевые искусства изучали, шоб, значится, не только кадилом на бесовское отродье помахать, но и руками-ногами для верности добавить. Ну и людишек местных, ежели что, отпевали там, венчали али исповедовали.  От болезней возложением рук лечили, а с глазу на глаз — и от бесплодия...

За елками оказалась огромная поляна, выше колена заросшая бурьяном, как бывает с заброшенными огородами.  Видимо, некогда ее середину занимал невысокий холм, но отшельники трудолюбиво обгрызли его  по  кругу, срыв пологие склоны до отвесных стен в полтора человеческих роста и укрепив их гранитной кладкой. Между крупными камнями были вмурованы осколки помельче, слагавшиеся в причудливые узоры, — особенно вокруг низких, в гномий рост, проемов. В одном месте даже сохранилась дверь, а прямо перед нами — приставленная к  крыше лестница в виде дубового бревна с зарубками.
Дракон не так уж здесь и  напакостил, скит провалился всего в двух или трех местах. Видимо, больше всего дайнов удручила гибель храма, с трудом угадывающегося в живописном ворохе обугленных бревен, поросших  травой и кустами. (с) Громыко